Мощи Преподобного Сергия († 1392; память его 25 сентября/8 октября) были обретены 5 июля 1422 года при преподобном игумене Никоне († 1426; память его 17 ноября).

В 1408 году, когда Москва и её окрестности подверглись нашествию татарских орд Едигея, Троицкая обитель была опустошена и сожжена, иноки во главе с игуменом Никоном укрылись в лесах, сохранив иконы, священные сосуды, книги и другие святыни, связанные с памятью основателя обители.

В ночном видении накануне татарского набега Преподобный Сергий известил своего ученика и преемника о грядущих испытаниях и предрёк в утешение, что искушение будет непродолжительно и святая обитель, восстав из пепла, процветёт и еще более возрастёт.

Митрополит Филарет писал об этом в «Житии Преподобного Сергия»: «По подобию того, как подобало пострадать Христу, и чрез крест и смерть войти во славу воскресения, так и всему, что Христом благословляется на долготу дней и славу, подобно испытать свой крест и свою смерть».

Пройдя через огненное очищение, воскресла в долготу дней обитель Живоначальной Троицы, восстал и сам преподобный Сергий, чтобы уже навеки своими святыми мощами пребывать в ней.

Пред началом строительства нового храма во имя Живоначальной Троицы на месте деревянного, освящённого 25 сентября (8 октября) 1412 года, Преподобный явился одному благочестивому мирянину и велел известить игумену и братии: «Зачем оставляете меня столько времени во гробе, землей покровенного, в воде, утесняющей тело мое?»

И вот при строительстве собора, когда рыли рвы для фундамента, открыты и изнесены были нетленные мощи Преподобного, и все увидели, что не только тело, но и одежды на нём были невредимы, хотя кругом гроба действительно стояла вода.

При большом стечении богомольцев и духовенства, в присутствии сына Димитрия Донского, князя Звенигородского Юрия Димитриевича († 1425), святые мощи были изнесены из земли и временно поставлены в деревянной Троицкой церкви (на том месте находится теперь церковь Сошествия Святого Духа).

При освящении в 1426 году каменного Троицкого собора они были перенесены в него, где и пребывают доныне.

Панорама Троице-Сергиевой Лавры

В этот день Святая Православная Церковь также отмечает день убиения преподобномучениц Великой Княгини Елисаветы и инокини Варвары.

Преподобномученица Елисавета глубоко почитала преподобного Сергия, небесного покровителя своего мужа, Великого князя Сергея Александровича. Благодаря влиянию мужа Великая Княгиня решилась на переход из лютеранства в православие, а ее решение в дальнейшем стало образцом для сестры – Государыни Александры Феодоровны. Так Гессен-Дармштадтское княжество стало родиной двух русских православных святых.

Элла была вторым ребенком в семье. Дети воспитывались в традициях старой Англии. Их жизнь проходила по строго установленному матерью регламенту. Детская одежда и еда были очень простыми. Три старшие дочери сами выполняли домашнюю работу: убирали комнаты, постели, топили камин. Впоследствии Елизавета Федоровна говорила: «В доме меня научили всему».

Родители Елизаветы Федоровны – Великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг IV и принцесса Алиса, дочь английской королевы Виктории, потратили большую часть своего состояния на благотворительные нужды, а дети постоянно ездили с матерью в госпитали, приюты, дома для инвалидов, привозили с собой большие букеты цветов, разносили по палатам больных.

Мать внимательно следила за развитием талантов и наклонностей каждого из детей и старалась воспитать их на твердой основе христианских заповедей, вложить в сердца любовь к ближним, особенно к страждущим. Все, знавшие Елизавету Федоровну с детства,  отмечали ее любовь к ближним.

После смерти матери, которая умерла в возрасте 35 лет, Элла всеми силами старалась облегчить горе отца, поддерживать его, утешить, а младшим сестрам и брату в какой-то мере заменить мать.

На двадцатом году принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича. До этого все претенденты на ее руку получали отказ. Еще с ранней юности она отдала свое сердце Великому Князю, когда он приезжал к ним и гостил месяцами со своей матерью Императрицей Марией Александровной.

Великий князь Сергей Александрович был «обетным» ребенком — вымоленным у раки Преподобного Сергия Радонежского. Оттого и нарекли его Сергеем — именем, нехарактерным для дома Романовых. Но так, не сговариваясь, обещали Преподобному оба Августейших родителя.

В Иерусалиме его посвятили в рыцари Гроба Господня, или, как говорят греки, в иппотесы — в защитники величайшей православной святыни. Великий князь действительно походил на рыцаря: был по-рыцарски галантен, по-рыцарски сдержан и красив. Он, как доблестный воин,  служил Богу, царю и Отечеству.

Посвящал Сергея Александровича Патриарх Иерусалимский Иерофей. Церемония проходила в храме Гроба Господня. Великий князь тогда впервые посетил Святую землю, приехал помолиться о почивших родителях. Это было в 1881 году.

Элла уезжала в далекую Россию, расставаясь со своими родными. «… Скоро подошел поезд невесты. Она показалась рядом с императрицей и всех нас словно солнцем ослепило. Давно я не видывал подобной красоты. Она шла скромно, застенчиво, как сон, как мечта …» (Из воспоминаний великого князя Константина Константиновича Романова (К.Р.)

Венчание происходило в церкви Зимнего дворца (3 июня 1884 года).  По мнению одной из присутствовавших на венчании дам, Елизавета Федоровна была самой красивой невестой, которая когда-либо венчалась в придворной церкви. Свой медовый месяц Елизавета Федоровна и Сергей Александрович провели в имении Ильинское (летней резиденции), расположенном в шестидесяти километрах от Москвы на берегу Москва-реки.

Сергей Александрович и Елизавета Федоровна были очень гостеприимными хозяевами. В Ильинском часто гостили родные и друзья. Каждый, кто когда-либо бывал у них, уносил с собой чувство тепла и легкой радости. Здесь же Сергей Александрович и Елизавета Федоровна отмечали свои именины. Часто устраивались ярмарки для малоимущих, была построена больница. Елизавета Федоровна занималась благотворительностью.

Сергей Александрович очень любил Достоевского. Они с братом Павлом даже встречались с ним. О том жена писателя оставила воспоминания: «Свидание с Великими князьями произвело на Федора Михайловича самое благоприятное впечатление: он нашел, что они обладают добрым и недюжинным умом и умеют в споре отстаивать не только свои, иногда еще незрелые убеждения, но умеют с уважением относиться и к противоположным мнениям своих собеседников».

1891 год  (Апрель. Вербная суббота). Елизавета Федоровна переходит в Православие. Она пишет: «Я думала и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет, и зная, что религия «найдена». Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Таин вместе с моим мужем… » Сергей Александрович и Елизавета Федоровна были очень привязаны друг к другу. Сергей Александрович всегда и везде хотел сопровождать Елизавету Федоровну. Она это ценила и не раз говорила: «Я счастлива и очень любима». В этом же году они переезжают в Москву.

Сергей Александрович назначен московским генерал-губернатором. В эти годы он организовывал многочисленные комитеты попечения о детях, ясли, приюты, именные стипендии для беднейших. Да и само его согласие на губернаторскую должность было сделано исключительно из духовных и патриотических убеждений, сформированных семейными и православными традициями.

Елизавета Федоровна любила природу и особенно цветы, которые с увлечением рисовала. У нее был художественный дар и всю свою жизнь она много времени уделяла рисованию (позже, когда она станет настоятельницей Марфо-Мариинской обители, она будет писать иконы для своих сестер).  Любила она и классическую музыку. У нее был низкий, красивый голос — альт. «Она способна была не только плакать с плачущими, но и радоваться с радующимися, что обыкновенно труднее первого. Найти хорошее в каждом человеке и «милость к падшим призвать» было всегдашним стремлением ее сердца.» (Из воспоминаний митрополита Анастасия)

В 1905 году 5 февраля на Красной площади прозвучал неслыханной силы взрыв, от которого в соседних домах выбило стекла: террорист Каляев бросил бомбу в карету великого князя Сергея Александровича. Когда Елизавета Федоровна прибыла к месту взрыва, она увидела картину, по своему ужасу превосходящую человеческое воображение. Молча, без крика и слез, стоя на коленях в окровавленном снегу, она начала собирать и класть на носилки части тела горячо любимого и всего несколько минут назад живого мужа.

6-метровый бронзовый крест, украшенный эмалями, был выполнен по проекту В.М. Васнецова. Установили его на пьедестале благородного зеленого камня. По предложению Елизаветы Федоровны, на памятном кресте сделали надпись: «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят».

После гибели Сергея Александровича Елизавета Федоровна много времени проводила в госпиталях, ухаживая за ранеными солдатами. Этого требовала ее душа, это давало некоторое облегчение ее горю, как признавалась она родным.

Тогда же возникает замысел о создании обители милосердия. Она писала: «Я же приняла это не как крест, а как дорогу, полную света, которую указал мне Господь после смерти Сергея, и стремление к которой уже много-много лет назад появилось в моей душе. Не знаю, когда — кажется, мне с самого детства очень хотелось помогать страждущим, прежде всего тем, кто страдает душой… О, это не новое чувство, оно всегда жило во мне, Господь был так милостив ко мне».

Елизавета Федоровна на свои средства покупает участок земли в Замоскворечье и начинает строительство Марфо-Мариинской обители. «Великое начинание в Москве» – так отзывались современники о замысле Великой Княгини. Но многие ее не понимали и не поддерживали, упрекали в протестантизме, уверяли, что благотворительностью можно заниматься «сверху», не уходя в монастырь. Перед открытием обители Елизавета Федоровна писала статс-даме Александре Николаевне Нарышкиной: «Я счастлива, что Вы разделяете мое убеждение в истинности выбранного пути… Я одинока… Одна монахиня с большой верой и огромной любовью ко Господу сказала мне: «Положите свою руку в руку Господа и идите без колебаний».  Мой дорогой друг, молитесь, чтобы у меня всегда была эта единственная поддержка, чтобы я всегда знала, куда мне идти.»

9 апреля 1910 года – Елизавета Федоровна и 18 сестер посвящены в крестовые сестры милосердия. На литургии после посвящения епископ Трифон сказал: «Эта одежда скроет Вас от мира, и мир будет скрыт от Вас, но она в то же время будет свидетельницей Вашей благотворительной деятельности, которая воссияет пред Господом во славу Его».

«Некоторые не верят, что я сама, без какого-либо влияния извне, решилась на этот шаг; многим кажется, что я взяла неподъемный крест и либо пожалею об этом и сброшу его, либо рухну под его тяжестью… И, конечно же, я не достойна той безмерной радости, какую мне дает Господь – идти этим путем, но я буду стараться, и Он, Который есть Одна Любовь, простит мои ошибки».

Современница Великой Княгини Нонна Грейтон, фрейлина ее родственницы принцессы Виктории, писала: «Она обладала замечательным качеством — видеть хорошее и настоящее в людях, и старалась это выявлять. Она также совсем не имела высокого мнения о своих качествах … У нее никогда не было слов «не могу», и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Все было там совершенно как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил прекрасное чувство».

Великая Княгиня вела жизнь подвижницы. Привыкшая к труду с детства, она все делала сама и лично для себя не требовала никаких услуг. Она участвовала во всех делах обители как рядовая сестра, брала на себя самую ответственную работу.

Об отце Митрофане Серебрянском Елизавета Федоровна узнала в 1906 году, прочитав его книгу «Дневник полкового священника», и пожелала познакомиться с автором, вызвав его из Орла (где был у него приход) в Москву. Великая Княгиня увидела истинного и духовно опытного пастыря. В письмах и при личных встречах она просит отца Митрофана стать духовником обители. Насколько высоко ценила Великая Княгиня отца Митрофана, видно из ее письма Государю (апрель 1909 года): «Для нашего дела отец Митрофан – благословение Божие, так как он заложил необходимое основание… Он исповедует меня, окормляет меня в церкви, оказывает мне огромную помощь и подает пример своей чистой простой жизнью – такой скромной и простой в его безграничной любви к Богу и Православной Церкви. Поговорив с ним лишь несколько минут, видишь: это скромный чистый Божий человек, Божий слуга в нашей Церкви».

Великой Княгине была присуща исконно русская любовь к паломничеству. Не раз ездила она в Саров, в Псков, в Киев, в Оптину Пустынь, в Зосимову Пустынь, была в Соловецком монастыре, в Белгороде. Больных паломников, ожидавших исцелений, Великая Княгиня ночами тайно обходила и ухаживала за ними. В 1914 году она посетила монастырь в Алапаевске – городе, которому суждено было стать местом ее заточения и мученической смерти.

«Она всюду вносила с собой чистое благоухание лилии; быть может, поэтому она так любила белый цвет: это был отблеск ее сердца». (Из воспоминаний архиепископа Анастасия)

Елизавета Фёдоровна отказалась покинуть Россию после прихода к власти большевиков. В апреле 1918 года, на третий день Пасхи, когда Церковь празднует память Иверской иконы Божией Матери, Елисавету Феодоровну арестовали и немедленно вывезли из Москвы. В этот день святейший патриарх Тихон посетил Марфо-Мариинскую обитель, где служил Божественную Литургию и молебен. После службы патриарх до четырех часов дня находился в обители, беседовал с настоятельницей и сестрами. Это было последней благословение и напутствие главы Российской Православной Церкви перед крестным путем великой княгини на Голгофу.

Почти сразу после отъезда патриарха Тихона к обители подъехала машина с комиссаром и красноармейцами-латышами. Елисавете Феодоровне приказали ехать с ними. На сборы дали полчаса. Настоятельница успела лишь собрать сестер в церкви святых Марфы и Марии и дать им последнее благословение. Плакали все присутствующие, зная, что видят свою мать и настоятельницу в последний раз. Елисавета Феодоровна благодарила сестер за самоотверженность и верность и просила отца Митрофана не оставлять обители и служить в ней до тех пор, пока это будет возможным.

С великой княгиней поехали две сестры — Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. Перед тем, как сесть в машину, настоятельница осенила всех крестным знамением.

Узнав о случившемся, патриарх Тихон пытался через различные организации, с которыми считалась новая власть, добиться освобождения великой княгини. Но старания его оказались тщетными. Все члены императорского дома были обречены.

В мае 1918 года её вместе с другими представителями дома Романовых перевезли в Екатеринбург, а затем, через два месяца, в город Алапаевск. Не теряла присутствие духа, в письмах наставляла оставшихся сестер, завещая им хранить любовь к Богу и ближним. Вместе с ней находилась сестра из Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева.

В ночь на 5 (18) июля 1918 года, в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, небесного покровителя ее убиенного супруга, Великого Князя Сергия Александровича, на следующий день после расстрела Царской Семьи в подвале Ипатьевского дома Екатеринбурга,  великая княгиня Елизавета Фёдоровна была убита большевиками: сброшена в шахту Новая Селимская в 18 км от Алапаевска. Вместе с ней погибли:

великий князь Сергей Михайлович;

князь Иоанн Константинович;

князь Константин Константинович (младший);

князь Игорь Константинович;

князь Владимир Павлович Палей;

Фёдор Семёнович Ремез, управляющий делами великого князя Сергея Михайловича;

сестра Марфо-Мариинской обители Варвара (Яковлева).

Все они, кроме застреленного великого князя Сергея Михайловича, были сброшены в шахту живыми.

Когда озверевшие палачи сталкивали великую княгиню в черную яму, она произносила молитву, дарованную Распятым на Кресте Спасителем мира: «Господи, прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23. 34).

Затем чекисты начали бросать в шахту ручные гранаты. Один из крестьян, бывший свидетелем убийства, говорил, что из глубины шахты слышалось пение Херувимской. Ее пели новомученики Российские перед переходом в вечность. Скончались они в страшных страданиях, от жажды, голода и ран. При этом рана князя Иоанна, упавшего на уступ шахты возле великой княгини Елизаветы Фёдоровны, была перевязана частью ее апостольника. Окрестные крестьяне рассказывали, что несколько дней из шахты доносилось пение молитв.

31 октября 1918 года Белая Армия заняла Алапаевск. Останки убитых извлекли из шахты, положили в гробы и поставили на отпевание в кладбищенской церкви города. Пальцы правой руки великой княгини и инокини Варвары оказались сложенными для крестного знамения. На груди лежал завернутый в несколько слоев образ Спасителя. На обратной стороне иконы находилась золотая пластинка с надписью: «Вербная суббота 13 Апреля 1891 г. «В этот день Великая княгиня приняла Православие. Тело Елизаветы Феодоровны было найдено совершенно нетленным, на лице сохранилось выражение улыбки.

Однако с наступлением Красной Армии тела несколько раз перевозили дальше на Восток. В апреле 1920 года в Пекине их встречал начальник Русской духовной миссии, архиепископ Иннокентий (Фигуровский). Оттуда два гроба — великой княгини Елизаветы и сестры Варвары — были перевезены в Шанхай и затем пароходом в Порт-Саид. Наконец гробы прибыли в Иерусалим. Погребение в январе 1921 под храмом равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании совершил Иерусалимский Патриарх Дамиан.

Так было исполнено желание самой великой княгини Елизаветы быть похороненной на Святой земле, выраженное ею во время паломничества в 1888.

В 1992 Архиерейским собором Русской православной церкви великая княгиня Елизавета и сестра Варвара причислены к лику святых новомучеников Российских (ранее, в 1981, они были канонизированы Русской Православной Церковью Заграницей). В 2004—2005 мощи новомучениц находились в России, странах СНГ и Балтии, где им поклонились более 7 млн. человек.

Затем мощи были возвращены в Иерусалим.

Великой княгине посвящено несколько православных монастырей в Белоруссии, России, Украине.

Сергей Александрович был погребен в Чудовом монастыре, в склепе специально построенного храма-усыпальницы в честь Преподобного Сергия Радонежского. А на месте взрыва появился белый крест — его поставил 5-й гренадерский полк, подшефный полк Великого князя.

В 1918 году, когда в Кремле проводились первые коммунистические субботники, крест снесли. В 1929 г. был стерт с лица земли и древнейший Чудов монастырь. Но могиле Великого князя было суждено сохраниться. В 1985 году, во время ремонта брусчатки на Ивановской площади, был обнаружен склеп с захоронением Великого князя. В 1995 году останки с почестями были перенесены в усыпальницу Романовых в Новоспасском монастыре.

 

Источники:

http://www.torirem.lg.ua/svyataya-prepodobnomuchenica-velikaya-knyaginya-elisaveta-i-inokinya-varvara.html

http://www.orthodox-jerusalem.ru/news/sv_prepodobnomuchenica_elisaveta_fedorovna/2009-09-02-109

http://pln-pskov.ru/society/116765.html

http://www.mmom.ru

Еще ссылки: о прп. Сергии и о прпмч. Елизавете.